«УКРАИНЕЦ» КАК ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ ТИП

В.Ю. Даренский,
докторант Государственной академии руководящих кадров
культуры и искусств (г. Киев) кандидат философских наук, доцент

Beneficia usque loeta sunt dum videntur exolvi posse; ubi multurn antevenere, pro gratia odium redditur.
Tacitus. Ann. IV, 181.
( «Благодеяния до тех пор принимаются с признательностью, пока за них надеются отблагодарить; но становясь слишком большими, вызывают ненависть» (Тацит).)

В исследованиях прошлого, настоящего и будущего Русского Мира, в частности, украинизма как одной из попыток его разрушения, существует очень серьезный и недопустимый пробел. Если конкретно-исторические аспекты создания украинизма как радикального антирусского проекта к настоящему времени исследованы достаточно хорошо, то на другой - не менее, а может быть, и еще более важный аспект этой темы внимание обращалось явно недостаточно. Дело в том, что «украинское» сознание и ранее, и сейчас всегда опиралось не столько на известную псевдоисторическую мифологию, сколько на определенные психологические комплексы и деструктивные духовно-душевные процессы у определенного типа людей, которые становятся его адептами. Давно замечено, что «украинизм» изначально возник в качестве политической «секты»., и ныне, несмотря на свое массовое распространение, в полной мере продолжает сохранять все признаки сектантского сознания. А, как известно, сектантское сознание как таковое всегда одинаково и не зависит от того «вероучения», которое проповедуется в том или ином сборище. Поэтому псевдоисторическая мифология «украинизма», на которую более всего обращают внимание в силу ее очевидной дикости и возмутительности для всякого нормального человека, тем не менее является уже вторичным продуктом. Ради своего самосохранения она может со временем существенно трансформироваться, приобрести более респектабельный вид, но это ничего не изменит принципиально в ее окончательной цели -разрушении Русского Мира.
Первичным, базовым фактором принятия людьми украинизма является фактор экзистенциальный, то есть соответствие украинизма определенным деструктивным наклонностям в человеческой душе, - наклонностям, успешно культивируемым современной антихристианской цивилизацией. Делая экзистенциальный выбор в пользу особого духа украинизма, человек затем уже безропотно принимает и свято верит в любые дикости его идеологии, полностью утрачивая способность критического мышления и восприятия «неудобных» для нее фактов. Поэтому в противостоянии украинизму одной исторической критики его истоков, при всей ее важности, явно недостаточно. Украинизм нужно поражать в его «сердце», в самой глубокой его основе - беспощадно обнажая и разоблачая его экзистенциальные, а не только неприглядные исторические истоки.
Следует отметить, что множество тонких и глубоких наблюдений над внутренним «духом» украинизма можно найти у всех ярких авторов, уже более ста лет пишущих на эту тему. К настоящему времени они уже могли бы составить целую хрестоматию. Из новейших работ мы с большим уважением должны отметить философски глубокую, исторически компетентную и публицистически яркую книгу С.Н. Сидоренко «Украина - Россия: преодоление распада» (2006). Тем не менее, считаем необходимым продолжить размышления на эту тему, опираясь не только на исследования «украинского» сознания, отраженные в наших предшествующих выступлениях и публикациях, но и на большой личные опыт общения с его носителями.
Замечательный публицист-мыслитель В.В. Шульгин, наблюдавший первый выход «украинизма» на историческую арену в начале XX века, в статье «Украинствующие и мы» (1938) дал следующую классификацию тогдашних носителей «украинского» сознания.
«Как и другие сектанты, украинствующие могут бьггь разделены на три категории: 1) честные, но незнающие: это те, которых обманывают; 2)знающие, но бесчестные, призвание сих обманывать «млад-шего брата»; 3)знающие и честные. Это маньяки раскола, они обманывают самих себя. Первые две категории порой сливаются до неразличимости. Иногда никак
не разберешь, почему человек юродствует: потому ли, что он ничего не знает, что он rusticus [«деревенщина» - Авт.], как говорили римляне, и его обманывают другие, или же потому, что, очень хорошо все зная, он сам обманывает действительно незнающих.
Гораздо интереснее маньяки чистой воды. Они часто весьма образованы. Иногда по-своему честны. Если и вскакивают изредка на Пегаса лжи, то из этого седла их легко выбить, апеллируя к их же собственным знаниям. Но маниакальная идея сидит в них глубоко и, так сказать, quand meme [«сама по себе» - Авт.]. Если взорвать их идеологию бомбами несомненных фактов, они восклицают «тем хуже для фактов» и сейчас же выдумывают в подкрепление сво-ей мании новую аргументацию. Впрочем, всякие доказательства для них только линия второстепенных окопов. Цитадель же их в утверждении: хотим быть украинцами. Хотим быть и больше ничего. Пусть для этого нет никаких оснований вовне; основание - внутри нас» [5, с. 54].
Что изменилось с тех пор? Совершенно ничего. Впрочем, классификация В.В. Шульгина требует некоторой модификации. Первый, наиболее распространенный и абсолютно доминирующий в массе тип «честных, но незнающих» людей, именующих себя «украинцами», в наше время можно определить как рутинный. Это люди, которые вообще не подозревают, что еще сто лет назад самого понятия «украинец» не существовало, а их предки твердо называли себя русскими и отдавали за это жизни. К этому типу относится основная масса населения Западной Украины, а также сельское население других регионов. Эти люди просто не знают никакой альтернативной идентичности, тем более что на них ежедневно через СМИ и систему «образования» обрушивается целое море лжи, полностью лишающих их исторического сознания. Если, например, людям внушается, что Киевская Русь - это «древнеукраинская держава», то их лишают не столько конкретных знаний об этом периоде, но именно исторического сознания как такового, т.е. способности воспринимать прошлое адекватно, а не как удобную для себя фантазию. «Рутинная» «украинская» идентичность не является продуктом свободного выбора и рациональной рефлексии, и поэтому всегда, не смотря на всю свою привычность, остается весьма неустойчивой и малосодержательной.
Второй из названных В.В. Шульгиным типов, в наше время именуемый «профессиональными украинцами», можно определить как циничный. К нему, например, относится весь политикум «оранжевой» ориентации, в подавляющем большинстве - в прошлом бывших активных комсомольцев, совсем недавно выучивших официальную «мову» в качестве «родной»; преподаватели «истории Украины», срочно переквалифицировавшиеся из преподавателей «истории КПСС»; домохозяйки, с утра до вечера зомбируемые кухонным радио и от скуки зомбирующие своих близких и т. д. Эта категория людей, играющая важнейшую роль в распространении украинизма в массах и изображающая из себя «идейных», в действительности делает это из сугубо прагматических соображений конкретной корысти, и сменит «убеждения» тотчас, как только появится более выгодная альтернатива. К счастью, поскольку украинизм распространяется в первую очередь именно этим типом, то он и вызывает такое отвращение у массы здравомыслящих людей.
Третий тип, блестящая характеристика которого дана В.В. Шульгиным, следует определить как одержимый. Именно он в наиболее чистом «виде» являет экзистенциальные истоки украинизма и, как правило, вызывает отвращение даже у представителей первого «рутинного» типа «украинцев», сохраняющих естественное здравомыслие.
К первому «рутинному» типу в полной мере относится простое определение: «это русские, которые забыли, что они русские» (А.С. Филатов), а те экзистенциальные особенности украинизма, о которых будет сказано далее, у него проявляются очень слабо. Поэтому в дальнейшем мы будем говорить о двух последних типах - «идейных» украинцах к тех, кто имитируют «идейность» с корыстными целями.
Главная психологическая привлекательность «идейного» украинизма, привлекающая к нему новых адептов, - такая же, как и у любого другого сектантского сознания: желание, ничего не совершив, вдруг почувствовать себя избранным, особенным, принадлежащим к некоему «высшему» кругу людей, стоящим над всеми остальными - несознательными, порабощенными, темными и неразвитыми. Но если в религиозном сектанстве это требует хоть каких-то регулярных усилий (молитв, исполнения заповедей, самообразования и т. д.), то в украинизме ничего этого не требуется. Здесь нужно лишь объявить себя «идейным украинцем» (а для этого нужно знать лишь несколько примитивных мифов и лозунгов), иногда посещать соответствующие собрания, - и вот чувство собственной значимости, избранности и возвышенности над несознательной толпой «совков» и «манкуртов» вам обеспечено. Совершенно очевидно, что глубинный мотив такого решения нужно искать исключительно в сфере патологий человеческой души. А именно, в нем однозначно узнается стремление преодолеть личный комплекс неполноценности, не прилагая для этого никаких серьезных усилий. Такой вызод подтверждается многолетним опытом общения с «идейными украинцами» не только автора данной статьи, но и многих других людей. Естественно, здесь тоже бывают исключения, когда в эту сферу попадают яркие и сильные личности - но вес они там по понятной причине долго не задерживаются (среди широко язчестных примеров такого рода - Дм. Корчинский, Т. Черновол, А. Окара v др.).
Еще более патологична в моральном и психологическом отношениях ситуация у второго, циничного типа. Здесь ярче проявляется то общее экзистенциальное основание, которое есть и у первого типа, но у него остается «замаскированным». Это - страсть к неподлинности. «Украинец»
- это человек, который говорит на придуманном языке, верит в придуманную псевдоисторию и ходит в придуманную псевдоцерковь. Страсть к неподлинности бытия - очень глубокая, экзистенциальная страсть, всегда старающаяся внешне выдать себя за нечто прямо противоположное, -свойственна всем людям без исключения, ибо человек грешен. Но есть доктрины, которые ее специально используют и культивируют для своего успеха. Украинизм - из их числа.
Характерным для таких идеологий является то, что в них внутреннее состояние неподлинности - внешне, наоборот, представляется как стремление к подлинности и в это внешнее впечатление верят сами адепты. И дело здесь не в глупости и лицемерии (хотя и этого предостаточно), а в том же самом мнимом преодолении внутреннего «комплекса». Но вместо того, чтобы принять себя таким, каким ты есть, свою историю, такой, какая она есть ш т. д. - и взять на себя тяжесть ответственности за все это, чтобы сверхусилием преодолеть свои подлинные грехи и недостатки (в том числе, и национальные, и исторические), - выбирают другой, очень легкий, «халявный» путь: придумывают себе иллюзорного «себя», иллюзорную «историю» и т. д. - лишь бы ощутить себя во всем правым, лучше всех и ничего не делать. Отказываясь от тысячелетия (!) своей подлинной, а не выдуманной русской идентичности и русской истории, адепт украинизма окончательно отказывается от своей национальной, исторической, а значит и личностной подлинности, какой бы внешней фольклорно-шароварной романтикой все это не маскировалось.
Именно поэтому суть «украинской идеи» состоит в уходе из истории - в построении маленького государства по принципу «моя хата с краю», озабоченного исключительно жлобским «добробутом» и готового для этого холуйствовать перед кем угодно. В метафизическом смысле - это низменное желание перепрыгнуть из доисторического состояния жизни сразу в постисторическое, - бессмысленное и безнравственное, но комфортное существование «экономического животного». Это полный отказ от тысячелетия христианской истории - ибо мотивы принятия «украинской» идентичности, чисто эгоистические и животные по сути, радикально противоположны христианской совести. А в историческом смысле - это хамский плевок на могилы десятков поколений предков, свято хранивших свое русское имя и отдававших жизни за великую единую Русь.
На этой глубинной, экзистенциальной почве и формируется тот психологический тип «идейного украинца», для которого неизбежно, по уже классической характеристике Н.С. Трубецкого, всегда свойственны «печать мелкого провинциального тщеславия, торжествующей посредственности, трафаретности... дух постоянной подозрительности, вечного страха перед конкуренцией» [2, с. 373]. Общаясь с «идейными украинцами» каждый раз ужасаешься, в какую экзистенциальную яму; в какую культурную и психологическую резервацию они сами себя загоняют. Поза вечной обиженности, ощущение постоянной окруженности врагами и предателями, сочетающаяся, однако, с чрезвычайной надменностью и наглостью по отношению к инакомыслящим, которые фактически воспринимаются как недочеловеки («манкурты», «янычары», «бандиты», «пятая колонна» и т.д.), - пребывание в таком состоянии неизбежно приводит к разрушению всех нормальных нравственных понятий: возникает патологическая неспособность к диалогу и самокритике, комплекс «я всегда прав». Единственным способом общения с оппонентами становятся злоба, хаме гво и истерика. (Именно эти качества столь ярко проявились у деятелей так называемой «оранжевой революции», на которые, очевидно, и делалась ставка их кукловодами).
Именно под этот психологический и интеллектуальный «стандарт» и выстраивается вся культурная традиция украинизма. Известно, что основная часть того, что ныне относят к «украинской культуре» является попросту ворованным из общерусского наследия и наследия других наций - о «методе» создания «истории украинской культуры» хорошо писал Н.Ульянов: «начались поиски сколько-нибудь выдающихся живописцев, граверов, музыкантов среди поляков, немцев или русских малороссийского происхождения. Всех их... заносили в реестр деятелей украинской культуры» [3, с. 254]. Однако есть некоторые «знаковые» явления особого «украинского духа», которые и определяют выбор человеком этой традиции в качестве «родной». Особенно ярко это проявляется в художественной литературе. Очень точную и принципиальную мысль об этом высказал С.Н. Сидоренко:
«Пушкин, давший, по сути, начало великой русской литературе, задал ей на будущие времена высокий, свободный, благородный - одним словом, аристократический тон, сделав воз-можной для русской словесности ту «всемирную отзывчивость», о которой впоследствии писал Достоевский. И хотя, к сожалению, гораздо чаще приходится сталкиваться с понижением этого гона, чем с попытками ему соответствовать, - сами возможности для роста и совершенствования по заданному Пушкиным направлению -безграничны.
Украинская же литература, вышедшая из Шевченко, позаимствовала у него жалующийся, ропщущий, протестующий тон - тон подневольного и угнетаемого человека, крепостного раба, который борется за свободу и не видит ничего (и, по положению своему, неспособен увидеть) дальше вожделенной свободы, будущего ус-тановления справедливости и предвкушаемой жестокой расправы с угнетателями. Тон этот и остался с украинской словесностью по нынешний день» [1, с. 257]
Т. Шевченко, хотя и талантливый, но, в общем-то посредственный и малокультурный поэт (как минимум половина «Кобзаря» - явная графомания), потому и был «распиарен» в качестве «гения», что мощно и ярко передавал этот дух свирепого плебейства и рабской самовлюбленности (то, что в нашей традиции получило имя «смердяковщины»). Сформировавшись «внутри» русской литературной традиции (с другими традициями, не зная языков, он был практически не знаком), Т. Шевченко в максимальной степени выразил геростратовский протест именно против ее аристократического (и христианского в своей основе) духа свободы, ее нравственного покаянного пафоса и культурной всеотзывчивости. Естественно, что человек современной «цивилизации потребления», воспитанный во всепоглощающей гордыне и самолюбии, считающий всех вокруг чем-то ему обязанными и виноватыми во всех его бедах, очень далек от высокого и благородного духа русской классической литературы и очень близок духу «Кобзаря».
Именно этот особый дух «смердяковщины» лежит в основе украинской мифологии, делая ее столь привлекательной и «убедительной» для многих.
«Базовым» украинским историческим мифом, на котором по сути и держатся все остальные, является миф о русском «великодержавном шовинизме». Он такой же лживый, как и остальные, ибо русское национальное сознание никогда не основывалось на шовинизме. Но об этом после. Здесь важно другое. Важно понимать, что миф о «великодержавном шовинизме», якобы присущем русским, нужен именно для утверждения украинского мелкодержавного шовинизма. Именно такова, например, цель школьного «промывания мозгов» под видом преподавания «истории Украины»..
Понятие «шовинизм», как известно, употребляется в двух смыслах. В первом, более грубом и радикальном смысле, шовинизмом называют убежденность в своем превосходстве над другими нациями. В более мягкой, но не менее зловредной форме, шовинизм - это жлобское обособление какой-либо народности, основанное не на служении высоким историческим целям и ценностям, а исключительно на эгоистической корысти и принципе «моя хата с краю». Всякий, кому приходилось сталкиваться с со «евцгомими украшцямй», может засвидетельствовать, что обе формы шовинизма свойственны им в высшей степени. Каждый из них может бесконечно рассказывать о том, какие плохие москали и какие прекрасные украинцы (первая форма шовинизма), а также признается, что целью последних является отнюдь не служение каким-либо духовным ценностям и великим историческим целям, а исключительно своему брюху и жлобской гордыне, что и называется «добробутом», составляя единственный смысл стремления к «незалэжности». Это вид шовинизма свойственен пародам, добровольно отправляющимся на мусорник истории.
Характернейшей особенностью украинского шовинизма является его «мелкодержавность», т.е. мучительный комплекс неполноценности перед более развитыми нациями, в первую очередь, естественно, перед «северо­восточным соседом». Все сказки о «москалях», которые, мол, и не славяне, и не европейцы и т.п. как раз для того и сочиняется, чтобы меньше чувствовать, скрыть от себя этот комплекс. Однако этот самообман и лицемерие «свщомих украшщв» здесь идет еще дальше. Они лжив о и нагло приписывают собственный комплекс неполноценности тем из своих соотечественников, для кого не хуторянская «шаронарная» этнография, а великая общерусская культура являются родными и любимыми. Оскорбительные клички «малоросс», «янычар» и т.п. придуманы ими именно для тех коренных жителей нашей страны, которые сохранили подлинную историческую память, благодаря которой жители и Великой, и Малой, и Белой, и Червонной Руси (Галиции) в течение тысячи лет твердо знали, что все они суть единая Русь, единая Русская нация. Именно у так называемых «малороссов» нет и не может быть никакого комплекса неполноценности, ибо они ощущают себя полноправными членами и творцами великой Русской нации и культуры. Комплекс имеют как раз те, кто боится великого наследия великой нации и прячется в этническую «скорлупу», в свое хуторянское жлобство и ничтожество.
Таким образом, если даже и согласиться хотя бы на минуту, будто бы русским свойственен так называемый «великодержавный шовинизм», то даже и в этом случае их позиция была бы намного более предпочтительной в нравственном отношении. Ибо в ней, в отличие от мелкодержавного шовинизма «свiдомих украiнцiв», абсолютно отсутствовал бы комплекс неполноценности и произрастающие на его основе злоба и мстительность - самые плебейские и низменные качества человеческой души.
На самом же деле, русское национальное самосознание никогда не основывалось и не могло основываться на шовинизме - в противном случае Русь никогда не стала бы великой Россией. Великую державу невозможно создать насилием - даже при самой великолепной армии завоеванная территория не удерживается долго, если её население не почувствует общую державу своей и не станет служить ей не на страх, а на совесть. История России свидетельствует, что абсолютно подавляющее большинство входивших в её состав народов и территорий не только делали это добровольно, но и более того, долгое время просили и умоляли русского Царя взять их под свою защиту. Еще более того, склоняясь на эти просьбы Царь очень часто шел против интересов своей державы, вовлекая её в длительные войны с сильными соседями - исключительно из нравственных побуждений защиты единоверных братьев (как это было с Малой Русью или Грузией) или защиты малых народов от хищников-паразитов (так чаще всего было с народами Азии, освобожденных Россией от ига ханств-наследников Золотой Орды).
Россия представляет собой уникальный в истории пример великой державы, созданной не на основе принципа выгоды, как создавались империи Запада, а на основе принципа братства, требовавшего постоянной жертвенности в первую очередь государствообразущего русского народа. Мелкой и жлобской душонке мелкодержавных шовинистов этого никогда не понять, и поэтому они продолжают тупо фантазировать на тему «российской экспансии». Факты же свидетельствуют о том, что Россия была и остается уникальным феноменом империи-«донора», в которой «колониям» всегда жилось вольготнее, чем самому русскому народу, несшему основные тяготы государства на себе. Даже в советский период РСФСР занимала второе место среди республик производству ВЦП на душу населения (да и то после Эстонии, что весьма искусственно), но предпоследнее по потреблению на душу населения разных благ. Так что не «москали» ели чье-то сало, а как раз наоборот - и ныне Украина, покупая у России топливо по льготным ценам, доказывает это самым наглядным образом (а о ее «благодарности» за это лучше умолчим). И до чего должно быть стыдно народам, которые подобно птенцам кукушки, веками развивались и жирели за счет русских, в созданном ими государстве, а потом по-хамски оплевали и нагло «кинули» своих благодетелей, обвинив их «угнетении»! Если ныне их национальная совесть окончательно умерла, то есть еще и Божий суд, на котором все спросится сполна.
Мудрейший из античных историков Корнелий Тацит однажды заметил: «Благодеяния до тех лор принимаются с признательностью, пока за них надеются отблагодарить; но становясь слишком большими, вызывают ненависть». Очевидно, что здесь мы имеем именно этот случай. Низкая неблагодарность, неспособность осознать нравственный смысл своей истории -- это проявление плебейской гордыни составляет самое «сердце» украинизма.
Обо всем этом не нужно стесняться говорить прямо. Тем более что для обоснования Тацитовского «диагноза» будет достаточно самых простых фактов, которые мы кратко сформулируем следующим образом.
В период до 1917 года Россия как государство: 1) спасла южнорусский этнос от геноцида и, вероятнее всего, полного исчезновения; 2) предоставила ему уникальную возможность расселиться на огромных территориях и увеличиться в численности более чем в десять раз - ничто подобное было бы принципиально невозможно за пределами Русского Мира, там оставалась лишь роль самого отсталого захолустья, каковым была, например, Галиция до середины XX века; 3) обеспечила более благоприятные условия социального и культурного развития, чем у любого другого центрально-европейского этноса. В свою очередь, и советская власть на Украине никоим образом не может считаться привнесенной извне, но является столь же «автохтонной», как и в Великороссии. Поэтому все, что эта власть здесь потом делала, не может рассматриваться как внешнее насилие, но только как расплата народа за собственный выбор. Один из самых страшных геноцидов в мировой истории, Голодомор 1932-34 годов, имел своей главной причиной холуйство и желание выслужиться местной компартийной номенклатуры всех уровней - в подавляющем большинстве «украинской» по национальному составу. Her никаких фактов, которые бы свидетельствовали бы о том, что это была «политика Москвы». Однако именно само желание переложить всю ответственность за грехи своего прошлого на кого-то, лишь бы избежать нравственной рефлексии и покаяния - очень характерная черта «украинского» исторического сознания, свидетельствующая о его полном отрыве от народной, христианской почвы. Эта нравственная тупость и низость, это непонимание важнейшего духовного смысла и уроков собственной истории свидетельствует лишь о крайне низкой культуре людей, ныне претендующих на роль идеологов и «интеллектуальной элиты»
Украины.
Откуда же у мелкодержавных шовинистов берется такая бессовестная лживость? Не только от злобы и невежества - иногда бывают среди них люди и слегка эрудированные, и в общем-то добродушные. Здесь срабатывает особый психологический «механизм», который академик А. А. Ухтомский назвал «двойничеством». Суть его в том, что человек обвиняет другого в первую очередь в том, в чем виноват сам, тем самым занимаясь самооправданием, и лицемерно отводя упреки от себя. Чаще всего это происходит бессознательно. Такой человек видит перед собой не реального собеседника или оппонента, а своего «двойника», собственную проекцию, и поэтому, как говорит А.А. Ухтомский, «бредит сам с собой». Сам А. Ухтомский пишет об этом так: «Мы воспринимаем лишь то и тех, к чему и к кому подготовлены наши доминанты, т.е. наше поведение. Бесценные вещи и бесценные области реального бытия проходят мимо наших ушей и наших глаз, если не подготовлены уши, чтобы слышать и не подготовлены глаза, чтобы видеть... Пока человек не освободился еще от своего Двойника, он, собственно, не имеет еще Собеседника, а говорит и бредит сам с собою... завистнику и тайному стяжателю чудятся и в других стяжатели; эгоист именно потому, что он эгоист, объявляет всех принципиально эгоистами. Везде, где человек осуждает других, он исходит из своего Двойника, и осуждение есть вместе с тем и тайное... самооправдание» [4,179-181]. Этим первичным экзистенциальным установкам-отношениям к Другому как к двойнику или как к собеседнику соответствуют, по А. Ухтомскому, два противоположных способа истолкования других людей и явлений: «в первом случае человек домогается равенства тем, что стаскивает другого с его высоты до своего уровня, принижает его до себя. В другом случае он домогается того же равенства, но тем, что усиливается подняться со своего низа до того высшего, в котором видит другого» [там же, 170].
В народной мудрости это парадоксальное явление схвачено в известной поговорке о том, кто громче всех кричит «Держи вора!» Кричит сам вор для того, чтобы отвлечь от себя внимание. Характерными примерами этого служат уже упомянутые обвинения русских в «шовинизме» (с целью «оправдания» и маскировки собственного шовинизма) или приписывание собственного комплекса неполноценности тем, кто как раз от него избавлен. Другой характерный пример - разглагольствования украинских шовинистов на тему Переяславской Рады. Благодаря этому событию, то есть благодаря великой совести русского Царя и всего его народа, ввязавшегося ради спасения единоверных братьев от геноцида в абсолютно не выгодную для себя войну с двумя более сильными в то время противниками (Польшей и Турцией) и существует современная Украина и населяющий ее народ - в противном случае шансов сохраниться у него практически не оставалось. В ответ на это благороднейшее жертвенное деяние, как известно, была не только братская поддержка и верность малороссийского народа, но и систематическое подлое предательство тогдашних местных шовинистов -от Выгодского до Мазепы, многократно и по дешевке продававшихся всем подряд в расчете на эгоистическую выгоду. И вот нынешние их последователи добрехались до того, что стали обвинять в предательстве именно тех, кто спас их предков от гибели! Мир с Полыней, остановивший почти десятилетнюю бойню, объявляется «зрадою москалей»! А чего стоит миф о «военном союзе»! Эти невежды, всюду кричащие о своей «европейское™», очевидно, даже не знают, что по тогдашним нормам европейского международного права, союзы могли заключаться только между коронованными монархами, и поэтому даже самостоятельные княжества и графства принимались только в подданство - не говоря уже о не имеющем никакого юридического статуса сборище людей, составлявшем Войско Запорожское.
Еще одним примером, отличающимся особой лживостью и лицемерием, являются частые заявления о том, что русские якобы «ненавидят все украинское» и т.п. Впрочем, ни одного реального факта такой «ненависти» никто так и не смог назвать по той простой причине, что их не существует в природе. Русские любят все «украинское» просто потому, что считают его своим родным. Однако такие заявления и не нуждаются ни в каких фактах - они нужны именно для того, чтобы «оправдать» собственную ненависть ко всему русскому, в основе которой лежит примитивная плебейская зависть перед величием русской истории и культуры и чувство неполноценности.
Самый яркий пример лицемернейшего «двойничества» - это миф о «руссификации», который используется украинскими идеологами как раз для лицемерного прикрытия реальной политики насильственной украинизации - для развязывания откровенной войны против русского языка и культуры большинства граждан Украины. Сама ситуация, когда большинство населения страны не имеет своего языка в качестве государственного в современном мире является совершенно уникальной и беспрецедентной - кроме Украины, таких стран вообще нет. Однако вместо признания столь очевиднейшего факта, на фоне которого все разговоры о «демократии» на Украине просто смешны - продолжают рассказывать сказки о «русификации», которой на самом деле вообще никогда, не было (См. наши предшествующие публикации).
На том же «воровском» принципе построено и все то, чем промывают мозги школьникам под видом «истории Украины». Вся эта история есть ничто иное, как ворованная русская история - многовековая история земель юго-западной Руси. Известно, что население этих территорий вплоть до
украинизации» 1920-З0-х годов называло себя «руськими» (или «русинами» - в Галиции) и считало себя единым народом с великороссами. Этот факт с ужасом для себя обнаружили деятели «визвольних змагань» периода Гражданской войны. По воровской же «логике» подлинно русская история объявляется исключительно «украинской», но «вкраденой москалями».
Главный вопрос: почему подобные представления продолжают находить достаточно широкий отклик и становятся фактом массового сознания? Понятно, что это было бы невозможно без применения манипулятивных технологий и простого обмана. Однако важнее увидеть и объективные предпосылки временной популярности украинизма.
Как показывает опыт, «украинская идея» выполняет функцию, пользуясь термином А.И. Солженицына, «отрицательного отбора», втягивая в число своих приверженцев в первую очередь людей эгоистически озлобленных, обремененных комплексом неполноценности и поэтому стремящихся к самоутверждению за счет принижения инакомыслящих, а также откровенных приспособленцев. Однако важно заметить, что в наше время уже явное большинство адептов украинизма - это бывшие «русскоязычные» (а иногда они и остаются таковыми). Правильное, пусть и больное для души, объяснение этому факту дает С.Н. Сидоренко: «Для русского и русскоязычного населения Украины, составляющего не менее половины всех ее жителей, всегда были характерны духовная незаполненность, пустота. Всю жизнь разговаривая на русском языке, эти люди в массе своей совершенно не подозревали о духовных богатствах тысячелетней культуры, стоящей за этим языком. Когда их стали вынуждать поменять их язык и культуру на нечто другое, они без-ропотно согласились, оттого что были незатронуты этой культурой - так что, по сути, им и не пришлось ничем жертвовать (если не считать некоторых неудобств «бытового плана», неизбежно сопро-вождающих всякую «смену вывесок»).
По этой причине количественно ничтожная часть нынешних граждан Украины, - включающая население трех областей Галиции и кучку «национально свидомых» киевских «интеллектуалов», - которая имела хоть и примитивную, но собственную идеологию, состоящую из самохвальства и завистливой враждебности ко всему русскому - легко смогла подчинить себе всю эту огромную пусто-ту, наполнив ее своей идеологией» [1, с. 247].
Таким образом, совершенно неправильно, как это, к сожалению, часто бывает, рассматривать украинизм как нечто внешнее, навязанное извне и именно пропгиво-стоящее Русскому Миру. Действительно, украинизм всегда активно v, спользовался и поощрялся извне, - но в своих подлинных истоках это именно внутренняя русская болезнь. Украинизм - внутренняя экзистенциальная и нравственная болезнь Русского Мира, неизбежное следствие отхода от христианских ценностей жизни, на смену которым пришли позывы животной натуры в человеке, в том числе и этнический эгоизм. Это разновидность русского «западничества» и особой русской «смердяковщины». патологически обострившаяся на этнической почве, а также на почве утраты исторической памяти и элементарного бескультурья. Соответственно, и преодоление украинизма может быть только свободным нравственным актом возвращения к подлинным ценностям.
Именно этот процесс будет главным и определяющим фактом нашей истории в ближайшие десятилетия.
Литература
1.Сидоренко С. Украина - Россия: преодоление распада. - МиП, 2006. -
354 с.
2.Трубецкой Н.С. К украинской проблеме // Трубецкой Н.С. История.
Культура. Язык. - М.: Наука, 1995. - С. 361-384.
3.Ульянов Н. Происхождение украинского сепаратизма. - М.: Индрик,
1996. - 286с.
4.Ухтомский А.А. в дневниках и письмах. - СПб.: Изд. СПб. ун-та, 1992.
- 234 с.
5 Шульгин В.В. Украинствующие и мы // Украина - это Русь: Литературно-публицистический сборник / Под ред. М.И. Туряницы. - СПб.; «Редактор», 2000.-С. 54-81.